Светлана Петровна представила  доклад “Санкт-Петербургскому гомеопатическому обществу (Санкт-Петербургской гомеопатической ассоциации) – 30 лет: итоги и перспективы работы”.

Так как для меня важно передать не только содержание, но и впечатления, я должен сказать, что у Светланы Петровны свой лекторский стиль. Её речь лишена вот этого знаменитого профессорского напора, когда говорят громким неестественным голосом, с вокальным заполнением пауз (ВЗП), растягивают слова, варьируют громкость и интонационные акценты, подчас теряя связь этих, в общем-то полезных (кроме ВЗП, конечно!), приемов со смыслом излагаемого. Напротив, лекции Светланы Петровны напоминают обычный разговор, немало запинок, фразеологических фигур, характерных не для лекции или доклада, а для неспешной беседы с добрым знакомым. Поэтому ее речи легки для восприятия, но тяжелы для конспектирования. Но это может и не предполагается. (Когда она читает патогенезы, конспектировать вполне возможно.) Такой стиль, как я считаю, оптимален, если говорящий хочет оставаться честным, рассказывая о неоднозначных или вообще неопределенных, не поддающихся формализации феноменах, с которым сталкивается всякий практик, не только гомеопат. Но гомеопат особенно. Взять хотя бы вопрос: что подлежит лечению в каждом конкретном случае? Или целую лавину мыслей и эмоций, которая возникает вслед за «невинным» вопросом пациента: «Доктор, а это можно вылечить». Если кто-то, отвечая на эти вопросы, “сказал как отрезал”, то у него либо нет опыта, либо он и не пытается разобраться в сути происходящего, либо лукавит. (Со стороны пациента тоже не очень этично задавать этот вопрос, но предполагается, что он этого не знает. Он потребитель услуги, а потребителю все можно.) Так что Светлану Петровну не упрекнешь в попытках торговать ложными определенностями – этим весьма востребованным товаром. То же самое касается управления социальными процессами, о чем, собственно, и шла речь в докладе.  Очень важно осознавать, читая эти строки, что почти каждая фраза, каждый эпизод проникнуты тонкой иронией, а зачастую и самоиронией. Continue reading 2020. 30-я юбилейная. Сообщение в т о р о е. Доклад Светланы Петровны. →

В этом ноябре, закончив основную работу с очередной версией электронного реперториума “Мир Симилия МС27” я решил воплотить свой давний замысел и оформить таблицу Гибсона Миллера как рубрику реперториума. Чтобы любую ячейку этой таблицы (а там в некоторых случаях может быть и по 30 препаратов), можно было ввести в совокупность для подсчета наряду с симптомами. Хотя бы один новый симптом и список антидотов препарата, которые был назначен до этого. Или список “хорошо последующих”. Из нее получилось 441 рубрика, то есть работа не маленькая.

И по ходу этой работы, активизировалась работа мозга, ответственная за страсть к публицистике, мысли складывались в фразы, которые просто просились в пост. Но эти разрозненные фразы надо было как-то связать. Continue reading О таблице Гибсона Миллера →

Не было настоения развернуто отвечать. Поэтому ответил буквально, минимальным объемом, но с большой эмоциональной экспрессией. Continue reading Еще 2 маленьких ответа →

А это уже комментарий. Я долго думал, почему это вопрос об учителе действует на меня как-то уж очень провоцирующе. Вызывает большое беспокойство. Невинный, казалось бы, вопрос… Мне думается, дело вот в чём. В современной клинической медицине этот вопрос остро не стоит. Никто из нормальных врачей не озабочен особо, кто там у кого учился. Я готов еще согласиться, что в хирургии это актуально, да и то, больше в психологическом смысле: кто-то должен передать тебе заряд уверенности и правоты, чтобы вторгаться в недра человеческого тела, всегда с большим риском для пациента. В научных школах тоже – там от учителя идет некая дерзость в том, чтобы так формулировать концепции, как до тебя это не делали, да еще и вопреки консерватизму отдельных авторитетов. (Здесь показательна история противостояния Дж. Дж. Томсона и Вильгельма Конрада Рентгена по поводу электрона; притом, что как раз Рентген умело их использовал для получения х-лучей. Однако не признавал. И только к 1907 году наш Абрам Фёдорович Иоффе его потихоньку переубедил.)
В терапии уже другая ситуация. Действие распадается на диагностику и лечение. В большинстве случаев диагнозы не представляют затруднений. В тех случаях, когда врачи сталкиваются с редкой опасной болезнью Continue reading Комментарий о проблеме Учителя. То, что не вошло в интервью. →