Tag Archives: Аналогии

Гомеопатия: между “скверной” и “ерундой”

“«Не обязательно делать все таким, каково оно на самом деле» – это игровое допущение в контексте вымышленной реальности, не претендующей на то, чтобы быть настоящей. Однако такое утверждение покушается на основы основ.
Когда кто-то или что-то пытается пошатнуть устои, это приходится не по нраву людям, которые ощущают, что успешно приспособились к жизни, и хотят, чтобы все шло без изменений, а также людям, которым необходимо, чтобы кто-то авторитетный подтвердил: все под контролем. Фэнтези не просто спрашивает: «А что, если все не так, как мы думали?» – оно демонстрирует, что было бы, если бы события шли иным порядком, и подрывает самые основы веры в устойчивость мира.
Так воображение и фундаментализм входят в конфликт.

Continue reading Гомеопатия: между “скверной” и “ерундой”

Нужна ли гомеопатия российскому спорту. Опыт художественного осмысления проблемы.*

* Читать с улыбкой.

В результате странного (а значит самого правильного) стечения обстоятельств захотелось опять написать о спорте. Когда я услышал звуки словосочетания «Бостонский марафон» (к сожалению, в связи с очень печальным событием), у меня возникли ассоциации с книгой Харуки Мураками «О чем я говорю, когда говорю о беге», которую с удовольствием и ностальгией прочитал этой осенью. Ностальгия связана с тем, Continue reading Нужна ли гомеопатия российскому спорту. Опыт художественного осмысления проблемы.*

Хорошая цитата

В одной книжке нашел замечательные слова. Они не про гомеопатию были написаны, про другию терапию, но к нашему делу тоже подходят:

“Для того, чтобы практиковать подобную терапию, врач должен полностью отказаться от каких-либо психологических и духовных схем и теорий. Он должен чувствовать себя учеником, для которого открывается новая часть вселенной. Каждый новый пациент – новый мир, Continue reading Хорошая цитата

Над чем работал в мае и июне

Наконец вышло в свет 2-е издание “Универсального реперториума общей и ментальной симптоматики”. Во второй декаде мая оно было сверстано и в фосированном режиме вычитывалось. Хотя эта работа была сдана в типографию в конце ноября, все равно в мае возник цейтнот, поскольку  важно было успеть напечатать и переплести книгу к нашей ежегодной конференции в конце июня. Успели. Уж как получилось, так получилось. Опечатки, маленькие грамматические ошибочки будут наверняка. Но могу поручится за правильность соответствия препаратов соответствующему симптому. Сегодня был первый день работы конференции и книга уже продавалась.
Как только я разобрался с Универсальным, свалилась новая напасть. Некий сайт, специализирующийся в информировании населения по вопросам культа молодости, красоты и здоровья, предложил мне ответить на несколько вопросов в виде интервью. Преодолев (не без труда) характерный для меня негативизм в отношении подобных предложений, я дал согласие и занялся ответами на их вопросы. Это заняло недели две. Я отправил их дней 10 назад, но они еще не опубликованы. Может они и не станут их публиковать: у них же своя политика. (Негативизм мой связан с тем, что всё равно все остаются при своем мнении. Я давно заметил, что мало кому нравится правда о гомеопатии, а особенно о том, каковы на самом деле люди с точки зрения врача, который их непосредственно лечит. Пациент прозревает постепенно и расстается со своими предрассудками только в процессе длительного терапевтического контакта.) Но все равно, работу эту я нашел для себя полезной. Я эти ответы в несколько более остром виде буду потихоньку выкладывать и здесь, когда не о чем будет писать.
В конце мая была встреча выпускников нашего курса по поводу 25-летия окончания Академии. Такие события всегда сильно всколыхивают эмоциональную сферу. Много времени ушло на интегрирование впечатлений, переписку с однокурсниками, которые не смогли это посетить, обработку фотографий и аудиозаписей для размещения в нашей группе “в контакте”. И этот процесс не вполне ещё завершён.

Как я уже вскольз заметил, сегодня прошел первый день работы конференции. Она на этот раз происходит в Доме актера. До этого несколько лет подряд в Театре эстрады им. Райкина на Большой Конюшенной. По правде говоря, там гораздо удобнее. А сегодня, когда я сидел в зале и внимание уже начало блуждать в ходе какого-то затяжного доклада об ужасах наших пищевых продуктов, мне вспомнилось, что лет 10 назад в этом зале уже была конференция. Была страшная духота, пришлось настежь открыть окна, это мало помогало, а шум с Невского сильно мешал воспринимать информацию. На этой конференции чуть не подрались Юсупов (известный фоллист из  Москвы) и зав. кафедрой химии из академии им. Мечникова Слесарев. Последний тогда много появлялся на наших мероприятиях и докладывал о раскрытых им механизмах усвоения водой гомеопатической информации. “Болезни человека – это болезни воды, которая в нем содержится.” В данном случае, кажется, он испытал острый приступ ревности по поводу того, что кто-то, кроме него,  имеет наглость говорить о протонах и прочих молекулах. Хотя Юсупов говорил неплохо, правда, я так и не понял, каким образом, он связывал свои представления о молекулярной физике с тем, какую информацию мы извлекаем, проводя диагностику по Фоллю. Красивую метафору привел: “Вот, что такое молекула водорода? Представьте себе огромный стадион олимпийского уровня. В центре футбольного поля лежит горошина. Это ядро – протон. А по периферии трибун летает маковое зернышко. Это электрон. А чем же заполнено остальное пространство и из чего же мы тогда состоим? Из пустоты?”

Впечатления сегодняшнего дня. Первая часть состояла из докладов апокалиптической направленности. Все плохо. Продукты, атмосфера городов, магнитные поля. Прививки. То, на чем замешивают прививочный материал. Татуировки. Пирсинг. Аллопатические препараты. И вообще все врачи. Единственный выход – назначать нозоды, которые автоматически тестирует аппарат для оксигемоиндикации. Только нужно, чтобы врач был выключен из этого процесса. Его задача только поставить подпись на рецепте, который выдаст машина. Еще нас спасет антропософская косметика, антропософская пища и антропософские банки.

Во второй части были уже более медицинские доклады, могущие заинтересовать врача, контактирующего с пациентом. Но как-то подозрительно победоносно были преподнесены довольно спорные и одномерные терапевтические концепции. Наилучший доклад был у Елены Юрьевны Щениковой, по поводу использования Меркуриус солюбилис у детей. Она проанализировала опыт назначения этого препарата с целью установить, а какие симптомы наиболее важны, чтобы понять: да, вот это Меркуриус. Оказалось, что из двух десятков более или менее ключевых симптомов решающим является одновременное присутствие трех: желание сливочного масла, ночная потливость, запах изо рта.

На третью часть, которая называлась “Гомеопатия и православие” я не остался.

 

Диалектика 2-го параграфа “Органона”

Недавно мне попалась на глаза книга «Новые проблемы психофармакотерапии». Выпущена институтом им. В.П. Сербского в 2005 году.

Сборник работ Аведисовой А.С. С соавторами. Глава VII с многообещающим названием «Смена терапевтической парадигмы: от респонса к ремиссии и выздоровлению».

Вывеска института Сербского
Правильное название “ФГУ ГНЦ ССП им. В.П. Сербского”

Вижу там удивительные вещи, читать которые мне радостно. Например: на странице 151 говориться о том, что если пользоваться психометрическими шкалами, нет разницы между старыми и новыми антидепрессантами, традиционными и атипичными нейролептиками, а также антидепрессантами и плацебо. И дальше на странице 152 – обсуждается вопрос о соотношении клинических и параклинических ремиссий (клинико-лабораторных, молекулярных, эндоскопических, иммунофенотипических…). Обращено внимание на «отсутствие параллелизма между параклиническими находками и самочувствием больного и малоинформативность параклинических для определения фазы обострения или ремиссии. Тем самым, разработанное в соматической медицине понятие ремиссия содержит несколько важных и для психиатрии характеристик – приоритет клинической оценки ремиссии над параклинической (тем более, что в психиатрии отсутствуют параклинические стандарты), важность учета самочувствия больного в целом (функциональный диагноз), тесная связь качества ремиссии и дальнейшего течения болезни – чем глубже (полнее) ремиссия, тем реже рецидивы.»
Тут я был радостно удивлен, особенно в этом месте: «разработанное в соматической медицине понятие ремиссия содержит несколько важных и для психиатрии характеристик – приоритет клинической оценки ремиссии над параклинической». Оказывается кто-то помнит, что соматическая медицина объявила примат общеклинической оценки, в основе которой жалобы больного, над лабораторной и инструментальной (параклинической). Между тем пациентов кто-то приучил сначала делать обследования по собственному усмотрению, а потом уже идти к врачу. Наш магический вопрос «Что вас беспокоит?» вызывает кратковременное замешательство после чего отвечают: «Ну вот!» и УЗИ заключение с невразумительными фотографиями и наразборчивыми записями тебе под нос. По почерку врача видно, что ему было безумно скучно, когда он это делал и тем более писал. И понять его можно: ведь он обслуживает, повинуясь законам коммерции, некомпетентную идею пациента. Понять-то можно, но вот веры такому заключению нет. Ведь если его мысль блуждала где-то, то не было у него достаточной концентрации внимания, чтобы оценивать картину.
Если в приведенной цитате слово «психиатрия» заменить словом «гомеопатия», то получаем неожиданное развитие идей провозглашенных во втором параграфе «Органона»
Напомню, сам параграф звучит так:

Бюст Ганемана
Бюст Ганемана в Центре гомеопатии на Полярников, 15

«Идеал лечения состоит в том, чтобы восстановить здоровье больного скоро, легко и прочно или устранить и совершенно уничтожить болезнь во всем ее объеме кратчайшим, вернейшим и безвреднейшим способом на основании ясных и очевидных данных» (курсив мой).

 

А примечание к второму параграфу такое:

«Не понимаю, как могла возникнуть мысль искать предмет лечения единственно в недрах организма, которые всегда оставались и останутся недоступными для наших исследований; как возможно было питать эту сколько тщетную, столько же и смешную уверенность, будто бы врач может постичь внутренний, невидимый беспорядок организма и восстановить здоровье лекарствами, не заботясь о припадках болезни, и даже считать этот способ лечения единственно верным и основательным.
Разве болезнь, представляющаяся чувствам нашим в ее припадках, не та же самая, которая произвела в недрах организма невидимую перемену и которой сущность нам неизвестна? И последняя не есть ли недоступная, а первая – доступная сторона одной и той же вещи, единственная сторона, которую возможно наблюдать посредством чувств наших и которая одна только предоставлена нам природою как предмет лечения? Можно ли доказать противное? Не странно ли избирать предметом врачевания состояние болезни внутреннее, непостигаемое, невидимое, называемое prima causa morbi, и отвергать, презирать сторону, представляющуюся чувствам нашим, т. е. припадки, которые так ясно указывают нам на ту же болезнь?
Доктор Pay в своем сочинении о достоинстве гомеопатического способа, стр. 103, говорит: “врач, изыскивающий сокровенные изменения во внутренности организма, может обманываться ежеминутно, но гомеопат, старательно исследовавший верное изображение болезни – совокупность припадков, – приобретает надежного руководителя, и если достигнет устранения всей этой совокупности припадков, то, без сомнения, уничтожит вместе с тем и причину болезни, сокрытую в недрах организма”.»

Заметьте: Ганеман не отрицает пользы регулярного научного знания. Он же пишет «искать предмет лечения единственно в недрах организма». То есть искать надо, но не только «в недрах». На доступном чувствам уровне должно же быть что-то очевидное. И далее: «… будто бы врач может постичь внутренний, невидимый беспорядок организма и восстановить здоровье лекарствами, не заботясь о припадках болезни, и даже считать этот способ лечения единственно верным…» Переведу: «припадки» – это просто клинические проявления. Уж простим переводчику Органона «лекарю В. Сорокину» этот архаический термин. То есть Ганеман говорит: да постигайте вы сколько угодно этот «внутренний невидимый беспорядок», но и о явных проявлениях болезни не забывайте. А то за деревьями леса не увидите.
Так что прогрессивные представители науки мыслят как Ганеман.
Институт Сербского явно исправляется и меняет свои давние традиции тоталитарного подхода к пациентам. Да ведь и сам Сербский был либерал. Психоанализ уважал. В отличие от Бехтерева. Между прочим представители этого учреждения делают очень много сообщений по использованию антигомотоксикологии в лечении своих пациентов.

 

Однако вернусь к основной мысли. Кто-то скажет, что нам уже многое известно о том, что происходит именно в «недрах» организма, что не столь уж это «недоступная сторона одной и той же вещи». Да я если бы даже очень захотел отменить все систему инструментального и лабораторного обследования то не смог бы! А я к тому же и не хочу этого! Ясно же, что масса пользы: вот больной в коме, стандартная биохимия, сахар зашкаливает вот и диагнов в руках! (процентов на 95). Начали стандартное лечение, несколько часов, и жизнь человека вне опасности. И что бы сделал гомеопат в этой ситуации в 19 веке? Ну, мочу бы попробовал на вкус, если бы она была, ну запах гниющих яблок уловил бы… Что-то бы назначил… И что? Шансы пациента крайне малы. Не знаю таких, кто сейчас бы так действовал. И все, же сколько бы мы не углублялись в недра организма (а уже и генетической код расшифрован), prima causa morbi все равно остается загадкой.

Здание 12-ти коллегий
Здесь это приведено как символ регулярного научного знания. Здание 12-ти коллегий Санкт-Петербургского университета

Да, такая то болезнь связана с дефектом такого-то гена, да, предположим, для последствий этого дефекта у нас есть надежный лекарственный костыль. Но почему возник этот дефект именно у этого человека? Почему другой человек с таким же дефектом имеет совсем другую клинику или не имеет вообще? И вот, в ответах на эти вопросы оказывается внешние, чувствам доступные проявления болезни (включая особенности характера, темперамент пациента) более ценны для лечения. Болезнь – это «черный ящик». На входе гомеопатический препарат определенный на основе клинических проявлений (в расширенном трактовании) на выходе выздоровление. Хотя prima causa morbi так и остается не понятой. Гомеопатия сама по себе хорошая модель для этого. Внутри нее есть субмодели: закон подобия, теория миазмов, ситуационные подходы… Но они не тождественные prima causa morbi.

И еще о параклинических находках. Не будем далеко ходить за примерами. Все с удовольствием смотрят сериал «Доктор Хаус».

Шарж на команду Хауса
Сподвижники Главного Воина

Создатели сериала (как я полагаю – сознательно) поместили его героев в немного фантастическую среду неисчерпаемых диагностических возможностей и огромного лечебного арсенала (сердце для пересадки тут как тут, препарат любой и т.д.). И что же! В каждой серии мы видим как та или иная параклиническая находка толкает тамошних врачей на ложный след. Такое происходит раза 3 – 4 за серию, пока жить пациенту не остаются считанные часы (а нередко и мгновения). И тут из массы информации (не только о больном, но из всего текущего контекста их деятельности и личных отношений) вдруг появляется какой-то незначительный элемент именно не технического характера, который и дополняет совокупность сведений. Это даже не обязательно какой-то факт анамнеза, которому не придали значение. Чаще это нечто такое, что позволяет сконструировать метафору, для ясного описания сути происходящего в «недрах». И тут же рождается эффективное решение!
Не правы те, кто противопоставляет гомеопатию и «регулярную» медицину! Законы клинической логики и, даже шире, механизмы принятия решений в ситуациях неопределенности едины.
Правда в гомеопатии есть свои эффективные модели, которые упорно не хотят видеть некоторые общемедицинские традиции. Например, гомеопатия знает о пагубных последствиях подавления чего-либо внешного местными средствами. Да и много чего. Но об этом в другой раз.