Реперторизация – часть теоретической гомеопатии.

Можно довольно чётко различить практическую и теоретическую гомеопатию. Практическая – это приёмы работы, используемые обособленными группами гомеопатов или отдельными врачами. Они могут существенно различаться и зависят от множества различных случайных факторов в том числе не в последнюю очередь от темперамента специалиста. То, что принято называть классической гомеопатией, корректнее было бы назвать теоретической, но понятие «теоретическая гомеопатия» шире, поскольку вобрала в себя современные веяния.

Составные части теоретической гомеопатии это:

– труды Ганемана “Органон”, “Хронические болезни”, и других авторов. (Яркий пример несомненно теоретической работы – “Хронические миазмы” Аллена);

– совокупность представлений о рациональном использовании разнообразных реперториумов (среди которых особое место занимают реперториумы Кента и Богера-Беннингаузена, поскольку они взяты за основу пополняемых баз компьютерных систем для реперторизации);

– комплекс устоявшихся знаний и представлений о человеке, почерпнутых из медицинских дисциплин, психологии и “общей философии” и  переосмысленных в свете фундаментальных гомеопатических доктрин;

– работы, в которых содержатся более или менее детально проработанные гипотезы о механизмах действия потенцированного вещества на биологические объекты.

У реперторизации есть практический и теоретический аспекты.  Практический связан с анализом множества симптомов конкретного пациента, и тривиальных и индивидуализирующих. Теоретический аспект – это установление алгоритмов выбора рубрик, подвергаемых обработке, и  анализа определившихся препаратов. И с выявлением структур (наборов рубрик особенной ценности для выхода на подобнейший препарат), которые несомненно имеются в массиве материала реперториума. Небольшая цитата из книги “Математика как метафора” (автор И. Ю. Манин), в которой рассказывается среди многого другого о теории множеств и формальных языках: “По существу Колмогоров сделал предметом глубокой теории интуитивное ощущение того, что степень организованности больших структур (в противовес их случайности и хаотичности) проявляется в ходе алгоритмического взаимодействия с ними, далеко не сводящегося к простым процедурам подсчета частот”. В данном случае мы под большой структурой подразумеваем не биологический объект, а сам текст реперториума. Хочется верить, что большая математика уже сейчас могла бы показать полезные приемы работы с реперториумом! Все ещё жива мечта о том, что подобнейшее средство выпадет из массива реперториума, как кристалл правильной формы вырастает в насыщенном растворе солей при надлежащих условиях.

Команды под руководством Роджера ван Зандворта и Фредерика Шроенса проделали очень большую, хорошую и кропотливую работу по обогащению состава реперториума.  Содержательная часть реперториума “Complete Dynamics” имеется в интернете в свободном доступе. (За блок выбора и обработки симптомов придётся заплатить.) Заслуживает высокой оценки система перекрестных ссылок и синонимов.  Можно узнать, с работой какого автора связывается появление препарата в реперториуме.  Однако, мы сразу же замечаем, что количество препаратов во многих рубриках, довольно больших в исходных реперториумах (Кента и Бенингаузена) увеличилось в разы. Немало рубрик имеют более полутора тысяч препаратов. А ведь большие рубрики довольно похожи между собой. Получается, что база этого электронного реперториума состоит из большого количества почти одинаковых по составу лекарств рубрик, при том, что симптомы, стоящие за ними, разные. Конечно, нетрудно себе представить, что в неком вырожденном случае каждая рубрика должна состоять из всех препаратов.  Любой препарат в принципе может быть включён в любую рубрику на основании клинической эффективности. Пригодна ли такая модель? Есть ли польза в реперториуме, если в нём все рубрики одинаковы? Ответы отрицательные. Следовательно, назрела необходимость в создании хорошо продуманной процедуры, для решения вопроса об уместности препарата в той или иной рубрике. Такие процедуры и критерии не выработаны. Этот вопрос можно было бы решить не на основании голосования авторитетов, а на научной основе, если бы были построены теоретические модели реперторизации с участием математиков. Пока что, для “очищения” базы данных в систему включён блок, где можно указать автора, которому доверяешь. Но и такие действия чреваты самообманом! Укажут доминируюших современных авторов, книги которых повсюду продаются и имена которых у всех на устах. И не укажут других авторов, гораздо менее известных, но все же оставивших след в базе данных реперториума. Некий автор посвятит несколько лет постижению сути определённого препарата и условиям его практического применения. Напишет на эту тему статью, в которой будет всего несколько симптомов или представлений, но зато сверхнадежных. Эта работа попадет на глаза людям, формирующим базу большого реперториума, симптомы будут включены в структуру. Но так и не дойдут до пользователя, если он воспользуется блоком доверительности. А если он не воспользуется этим блоком, они тоже не дойдут до пользователя, так как окажутся в нижних отделах списков определившихся препаратов. Растворятся среди препаратов, взятых из действительно ненадёжных источников. К сожалению, в настоящее время интенсивное пополнение Materia Medica идет за счет энергии романтизма. Научная строгость не в моде.

Другое направление теоретической гомеопатии – анатомирование внутренней структуры устоявшихся реперториумов. Выявление частотности представленности препаратов в разделах, рубриках и сквозных массивах сходных симптомов  из разных разделов. Это нужно для того, чтобы сравнивать реальный вес препарата, получившийся при конкретной реперторизации с эталонным. Понятно, что в большинстве реальных реперторизаций на первое место будет выходить Сульфур, Меркуриус, или Калькарея карбоника. И несколько реже другие большие полихресты. Но может сложиться ситуация, что, хотя они и впереди, их вес ниже эталонного. И наоборот, некий препарат существенно превысит в реальной выборке свой эталонный вес. Эта работа требует изощренного и не очень надежного программирования.

Возможно, более перспективный путь, как ни странно связан с нозологическим подходом. Создается некий идеальный образ пациента с определенной болезнью – сверхтипичного. (С учетом нескольких наиболее часто встречающихся клинических вариантов. Например, для гипертонической болезни в рамках метаболического синдрома и  эссенциальной гипертензии у худощавого пациента нужно делать разные наборы рубрик.). Этот образ реперторизируется. Возникает список препаратов, эталонный для данной болезни. В нем нет ничего индивидуального. А потом, результаты реальной реперторизации сравниваются с эталонными и сортируются по признаку уменьшения разницы веса для каждого конкретного препарата .Это еще один способ, пока еще нигде не реализованный, привлечь внимание врача к не очевидным препаратам с индивидуальным сущностным содержанием. Такие эталонные списки могут быть представлены для нозологий (органных и общих), конституций и психологических портретов. Это большая работа, которая может быть поставлена на твердую измерительную почву (одни авторы могут создавать более удачные эталонные образы, чем другие); она ждет своих энтузиастов.

Практическая гомеопатия направлена на заботу о конкретном человеке. Теоретическая гомеопатия – на заботу о человечестве. Она приводит к довольно непопулярным выводам. Одна идея о запрете кофе чего стоит! Эту идею настало время пересмотреть, (кофе может быть хорошим инструментом для разрешения большого количества ситуаций). Но в целом выводы теоретической гомеопатии требуют и от врача и от пациента дисциплины, аскетизма и самопознания. Принятия неизбежного и умеренности в потреблении благ цивилизации. Если пропагандировать выводы теоретической гомеопатии методами «лобовой атаки» – это вызовет реакции сопротивления, и будет способствовать снижению клинического эффекта. Но когда мы в своем узком кругу развиваем теорию, это так или иначе сказывается на ноосфере в целом, поэтому нравы какой-то части общества оздоравливаются.